Кто же из нас для кого был - чучелко смоляное?... (с) А еще у меня звездно-полосатые трусы есть (с) Я мертвый лось. Пруфов не будет. Полупидор, полупанк (с) Трагический долбоеб (с)
Вы. Вы... Улыбаюсь вспоминая лицо и щурюсь от удовольствия. Вы единственный человек, с которымтак нестерпимо хочется говорить на ты. Можно я буду так писать? Наверное нельзя, но я буду.
Любовь к тебе похожа на сон и на солнце, похожа на любовь Дикона к Альдо, в моих любимых алвадиках, тонкая, легкая, непритязательно-платоническая, без малейшего намека на собственничество, без единого шага к обладанию, глупая...
Мне нравится смотреть как ты двигаешься, как пальцы ловко зажимают струны. как руки взлетают в легком танце жестов, мне нравится твоя улыбка, она вызывает у меня почти щенячий восторг, твоя походка, твои шутки.
Твой голос сводит меня с ума и на первых аккордах песен сердце сжимается, что бы потом забиться, как бешенное.
Осеью я узнал, что у тебя очень мягкие руки и губы, весной, что кожа у тебя нежная-нежная. Получив почти невесомый поцелуй в щеку я едва не упал в обморок, и вновь, понял, что до безумия в тебя влюблен.
Мне всегда кажется, что ты выше, хотя я прекрасно знаю, что это не так - мы практически одного роста, когда ты стоишь на каблуках. Знешь, я вот тут понял, что фотографии ничуть не передают тебя... Поэтому мне нужно видеть тебя как можно чаще, что бы не поддаться лжи пленок и магнитных волн, что бы не забыть.
Я вчера подумал, что ты старше, намного старше меня и когда-нибудь ты умрешь... Это так страшно, знать, что когда-нибудь тебя не станет, когда-нибудь я не смогу прийти и увидеть тебя, услышать знакомый смех, ты не расскажешь новый пошлый анекдот, над которым я буду смеяться месяц, когда-нибудь я буду приносить цветы не на концерт, а на могилу, и их будет два, хотя нет, я не смогу подарить тебе два цветка... Когда-нибудь я не смогу без слез слушать тви песни, дневники потеряют всякий смысл, потому что я ришел сюда из-за тебя, а я больше никогда не захочу держать в руках одну темно-бордовую розу, потому что она - для тебя. Только для тебя.
А пока ты жив и сердце по прежнему сжимается на первых аккордах песен, а я не устаю восхищаться тобой... Наверное я просто люблю тебя. Совсем-совсем.
Любовь к тебе похожа на сон и на солнце, похожа на любовь Дикона к Альдо, в моих любимых алвадиках, тонкая, легкая, непритязательно-платоническая, без малейшего намека на собственничество, без единого шага к обладанию, глупая...
Мне нравится смотреть как ты двигаешься, как пальцы ловко зажимают струны. как руки взлетают в легком танце жестов, мне нравится твоя улыбка, она вызывает у меня почти щенячий восторг, твоя походка, твои шутки.
Твой голос сводит меня с ума и на первых аккордах песен сердце сжимается, что бы потом забиться, как бешенное.
Осеью я узнал, что у тебя очень мягкие руки и губы, весной, что кожа у тебя нежная-нежная. Получив почти невесомый поцелуй в щеку я едва не упал в обморок, и вновь, понял, что до безумия в тебя влюблен.
Мне всегда кажется, что ты выше, хотя я прекрасно знаю, что это не так - мы практически одного роста, когда ты стоишь на каблуках. Знешь, я вот тут понял, что фотографии ничуть не передают тебя... Поэтому мне нужно видеть тебя как можно чаще, что бы не поддаться лжи пленок и магнитных волн, что бы не забыть.
Я вчера подумал, что ты старше, намного старше меня и когда-нибудь ты умрешь... Это так страшно, знать, что когда-нибудь тебя не станет, когда-нибудь я не смогу прийти и увидеть тебя, услышать знакомый смех, ты не расскажешь новый пошлый анекдот, над которым я буду смеяться месяц, когда-нибудь я буду приносить цветы не на концерт, а на могилу, и их будет два, хотя нет, я не смогу подарить тебе два цветка... Когда-нибудь я не смогу без слез слушать тви песни, дневники потеряют всякий смысл, потому что я ришел сюда из-за тебя, а я больше никогда не захочу держать в руках одну темно-бордовую розу, потому что она - для тебя. Только для тебя.
А пока ты жив и сердце по прежнему сжимается на первых аккордах песен, а я не устаю восхищаться тобой... Наверное я просто люблю тебя. Совсем-совсем.